Счастливо улыбающийся везунчик — это маска трудяги с кровавыми мозолями на руках и синяками под глазами от бессонных ночей.
А в приложение толпа завистников ни сном и духом не знающая об этом.

В людях столько прекрасного, а мы только и замечаем, кто с кем спал, кто кому должен и как все это чудовищно по сравнению с нами ангелами.

Уж сколько раз твердили миру: «Воспитывайте ребёнка, пока поперёк лавки лежит». Нет, неймётся родителям: туда-сюда с советами носятся.
Уж сколько раз твердил отец: «Не просят совета — не надо его навязывать. Всё равно он не возымеет никакой пользы». Нет. На каждом шагу старшие свой опыт демонстрируют.
И как резюме: надоедали-надоедали, получили щелчок с комментарием:
«Не лезьте в мою душу, дайте мне свободно дышать, я уже сам отец, или мать».
Слёзы, обида, невроз… а отец предупреждал.

Каждый нормальный человек с детства окружает себя
определёнными людьми. Малыш не разбирается в людях. поэтому
среди друзей много случайностей.
Повзрослев, окружение становится намного уже, но качественнее.
Мы начинаем осознанно наделять своих друзей определёнными
ролями и как руководители театра в нужное время манипулируем
их возможностями.
И если, не дай бог, кому-то из близких захочется на какое-то время
стать самим собой, сбросив маску удобности — связи рвутся.
Наверное, поэтому с возрастом так мало вокруг нас приятных нам
людей. Именно приятных и именно нам.

Разбросаны мысли, разбрызганы слезы
И собраны в фразы на листик бумаги.
Угасшие чувства, забытые грезы
Усохли, согнулись как тлен в саркофаге.
Уже не вернуться, уже не потрогать,
Душою и сердцем уже не объять
Все то, что сбежало, все то, что укрылось
Ни мне, ни ему уже не догнать.

А любовь — не вещь и не собственность,
Молодым она — не приданое.
И не так уж оно выносливо —
Чувство, Богом обетованное.

Твердолобы в своей упертости
Наши лица взаимно постные.
И любовь, потакая гордости,
Разлетелась кусками острыми.

Я большие осколки вынула
Из души своей искалеченной,
Но любовь меня не покинула,
Прицепилась на веки вечные.
… показать весь текст …

Похвалу и лесть различают по количнству «сахарной пудры и модифицированного крахмала» в составе.

Я приму всё, как есть,
Просто буду жить дальше.
Лучше честная месть,
Чем елей лживой фальши.
Лучше выстрел в упор,
Чем трусливый нож в спину.
Пусть ушёл тот, как вор,
Кто кричал: «Не покину!»
Значит, время пришло,
Все отыграны роли.
Притяженье прошло.
Наслаждайся покоем.
Но по-прежнему верь
И в любовь, и в участье.
… показать весь текст …

Старыми заплатами платью не помочь.

Доброе слово приручает.

Объезженный «жеребец» уже не «скакун» — «савраска»

Белая бабочка в белом теле.
В черных объятиях — на пределе.
Крылья повязаны, не улететь
Куда не глянь, паутинная сеть.
И никого, кто бы мог ей помочь.
Тянется день, так похожий на ночь.
Всё в чёрном цвете: закат, ночь, рассвет.
Где же ты утро? Где солнечный свет?..
В чёрных объятьях уж нет предела.
Белая бабочка — улетела…

Хочу уединится, и укрыться тишиной…
Расслабиться, и дикого ветра напиться.
Хочу разбежаться и нырнуть с головой,
В мечту свою… которая, никогда. не осуществится…

Не устаёт народ от пошлости,
Зараз съедает с аппетитом,
Не стриженая и не бритая,
Накаченная дозой борзости,
Бесполая, развязно-наглая,
Разгуливает топлис улицей,
С перегоревшею сигналкою,
С себе подобными целуется.

И по пути ей нет указчиков,
Она сама собой красуется,
Понтовые перчатки-пальчики,
В дыру любую носом сунется,
А воздух сзади загазованный,
… показать весь текст …

Тучи безответно влюблены в землю: иначе стали бы они с завидным упрямством выползать на небо, метать гром и молнии, а потом лить и лить обильные слёзы сверху.
Правда же, у каждого своя, особая манера проявления чувств.

Иногда за сильным телом мужчины скрывается очень нежная душа. И чтобы не ранить любимого, важно знать, как, когда и что можно ему говорить.

Сурова жизнь, но не всегда суровы люди.

Мяу его звали.
Был моим лисёнок.
Теперь он Гав.
Будь счастлив милый Мяу.

В ревнивой женщине ума ни на грамм.
Зато в умной даме, почти всегда, отсутствует ревность.
Ум и ревность, в одной женской натуре, понятия не совместимые.

День догорел. Пульсирует последний час секундой.
И фатум-ночь. Лишает меня незримых сил.
Сон овладел. Затем в лабиринтах сознания запутал.
Ленивый мозг. Святую квинтэссенцию изобразил.
Черта пространств. Живое, не замедленное время.
Ворвалась звуком продолжительной грозы.
Разлитая прохлада. С ароматом хризантемы.
И это чувство. Неосознанного счастья.
Когда во сне, меня целуешь ты…